scholast

Согласно Карлу Попперу, научная гипотеза, она же теория, отличается от вненаучных концепций тем, что является опровергаемой. Должны быть хотя бы мыслимы эксперименты, наблюдения, которые могли бы противоречить предсказаниям теории, показывая этим ее ложность. Если таковые наблюдения невозможны, даже немыслимы, если любые наблюдения допускают интерпретацию в пользу соответствующей концепции, то концепция не является научной. На основании этого критерия Поппер отказывал в претензии на научность марксизму и психоанализу, относя их к разряду учений.  Учения базируются на догматах. Развитое учение отличается от легковесного глубиной и разносторонностью осмысления своих основ. В общем случае, таковое осмысление есть задача философии, истории, теологии, психологии, разнообразных форм искусства. С этой точки зрения, наиболее осмысленными догматами в истории человечества являются основные положения христианства. Степень разностороннейшей рефлексии, на них нацеленной в течение двух тысячелетий, ее интенсивность, глубина и разнообразие, беспрецедентна в истории, что позволяет увидеть в них полюс мудрости не только Европейской цивилизации, но и человечества. Полюс же, противоположный мудрости, составляют разнообразные предрассудки - положения и верования, играющие определенную, иногда весьма заметную роль для разделяющих их сообществ, но практически не осмысленные даже теми, кого можно отнести к интеллектуальной верхушке этих сообществ.

У меня есть старинный приятель М., однокашник по физматшколе и Универу, биофизик, давно и успешно работающий в одном из ведущих биофизических центров Европы. На днях он обратил мое внимание на недавнюю статью из "Nature", авторы которой сообщают о большой вариации в частотах мутаций генов, более чем на порядок величины. Они также указывают на корреляцию между этой частотой и опасностью смертельных мутаций: большей опасности соответствует меньшая частота. То есть, продемонстрировано наличие некоей дополнительной разумности природы относительно частот мутаций. Вот как М. прокомментировал результат этой, как полагаю, интересной и важной биологической статьи:

"Это свидетельство того, что мутации в организме происходят неслучайно, но без божественного вмешательства. И это только начало пути."

Вот это смелое заяление моего приятеля-биолога - "но без божественного вмешательства", а также подразумеваемая им вера в будущие успехи науки, совсем уже, надо думать, твердо доказующие безбожественность эволюции - и побудили меня написать этот пост.

Убежденность в "божественном невмешательстве" в эволюцию весьма распространена среди биологов - но какова же природа этой убежденности? Этот тезис никак нельзя отнести к научным гипотезам - вроде бы все согласны, что проверить опытом его нельзя. Эту убежденность нельзя отнести и к догматам некоей особой веры - ибо не обнаруживается даже мало-мальского его осмысления среди охваченного им ученого сообщества. Следует, очевидно, отнести сие к распространенным предрассудкам. Предрассудки, впрочем, нередко представляют собой деформированную истину - и данный случай не составляет исключения. Отсутствие непосредственного божественного вмешательства есть не более и не менее чем одно из граничных условий научного познания. Очевидно, произошла небольшая путаница - предпосылки с выводом. На деле божественная интервенция исключена из научного пространства априорно - задавая специфику научного познания, потенциал его мощи и неизбежную ограниченность. Наука опирается на воспроизводимые наблюдения, тогда как вмешательство Творца (как и творческой натуры человека) есть уникальный акт созидания нового. Наука, однако, не видит уникальных актов, она видит лишь однотипную множественность. По этой причине наука никогда не увидит не только "божественного вмешательства", но и глубокой творческой мысли она не отличит от глупости, банальности или абсурда. По этой причине наука никогда не ответит на вопрос о тайне появления нового - будь то новая вселенная, новая теория, новый предрассудок, или новая форма жизни. А потому заключать о каких-то научных демонстрациях божественного невмешательства можно только по недоразумению, которое, впрочем, может легко соединяться с успешностью в отдельной научной области. Ничего удивительного - присоединение к правильным предрассудкам иной раз даже и требуется, чаще неявно, для жизни в соответствующих социальных сферах, являясь своего рода паролем, различающим своих от чужих. Предрассудок может играть роль некоего признака, обладание которым полезно с социальной точки зрения. Полезность же признака - главнейшая причина его распространения среди живых существ, как подтвердит вам всякий дарвинист.

Считается, что дарвинова теория объясняет, почему получилась эволюция видов. Мне же этот тезис представляется по меньшей мере странным. Действительно, вероятность случайной мутации принести вред много выше вероятности принести пользу. По той же самой причине, по какой случайное изменение букв в тексте почти наверняка окажется деградацией текста, и крайне маловероятно появление таким образом нового смысла. Отношение этих вероятностей, вреда и пользы для жизни, при всей неопределенности - какое-то гигантское, космическое число. По этой причине, популяция успеет миллион раз исчезнуть от деградации, прежде чем в ней могла бы появиться хоть одна позитивная мутация. По моему, именно таков должен быть непосредственный вывод из дарвиновой теории.

Возможным возражением такому выводу могло бы быть допущение того, что вредные мутации достаточно редки, так что деградировавшие особи эффективно вычищаются отбором, и популяция остается неизменной, благополучно дожидаясь счастливого момента уже сверх-редкой полезной мутации. Положим, что так - хотя это и весьма сильное и никак не обоснованное допущение. Положим все-таки, что жизнь так тонко настроена, что на одно поколение приходится не более нескольких процентов вредных мутаций, благополучно вычищаемых отбором. Пусть вероятность вредной мутации ~ 0.1 на поколение или меньше. Но тогда какова же вероятность полезной мутации? Чтобы видообразование могло произойти, скажем, за 10 миллионов лет, при 10 годах смены поколений, полезная мутация должна составлять по порядку величины не менее одной миллионной на поколение. То есть, по отношению к вредной мутации, вероятность полезной должна быть не менее одной стотысячной. Но все рассуждения об оценках этого отношения приводят к числам, на много-много порядков меньшим, ибо положительная мутация требует высокого согласования большого числа независимых случайных мутаций. Так что, и эта попытка объяснения не проходит, и выводом дарвиновой теории остается-таки никак не эволюция, а деградация и исчезновение жизни. Наблюдаемая же эволюция должна, следовательно, объясняться иначе.        

Абсолютным мерилом исторического времени может служить число порядков величин наблюдаемой Вселенной. Можно сказать, что мы живем в эпоху 45 порядков познания = 26 (от размера тела познающего субъекта до размера видимой Вселенной)+19 (от размера тела субъекта до текущей границы-вглубь-материи). Это огромное число показывает мощь универсального разума, воплощенного в физике. Ограниченность же физики состоит в том, что эта ее космическая мощь  ни на йоту не может войти в поле ее собственного зрения. Эти 45 порядков, никем никогда не предсказывавшихся, это безумно, шокирующе большое число, сообщает ведь нечто чрезвычайно важное! Нельзя же на него смотреть слепыми,  безразличными к нему глазами. Оно требует осмысления, объяснения в картине мира, оно должно стать одним из кардинальных фактов, определяющих мировоззрение. Что - человек произошел из обезьяны и потому его взгляду доступны 45 порядков Вселенной? Или все же - человек создан Творцом по образу и подобию Своему, а потому перед человеком и открыты вселенские масштабы творения?