scholast

Искусство говорит о мире и человеке в образах и символах. Сообщение художника может, однако, раскрываться не только в специальном пространстве текста или сцены - но как действо в самой социальной реальности, как действо вместе с реакцией на него. Реакция может быть частью произведения, и даже главной частью. С этой точки зрения, акция Pussy Riots, обличившая власть, церковь, все общество, заставившая всерьез задуматься о юродстве, о подлинном смысле молитвы, заставившая даже некоторых весьма неглупых людей взять назад кое-что из своих первоначальных оценок - эта акция  должна быть признана сильнейшим произведением того социального искусства, которое на Руси называлось юродством. Кроткое благородство, с которым бунтовщицы переносят страдание, выводит продолжающееся действо в разряд трагедий - одновременно в житейском и художественном смысле этого слова.  Напряжение нарастает, постоянно вызывая одну и ту же мысль - как было бы хорошо, если б вдруг "представление" оборвалось, их освободили, объявили о милости, о нелепой ошибке, и молодые женщины вернулись к своим детям и родным. Но вряд ли это случится - законы жанра не позволят. По законам жанра, ценой жертвы открывается истина - о церкви, царе, народе. Истина, явившаяся в "дурацких" одеждах и жестах, раскрывается как сверхмощное всесветное обличение господствующего кафкианского безумия. По ходу дела незаметно проясняется, отчего юродивых боялись цари. 

Мы же можем оставаться только зрителями разворачивающейся трагедии, а можем и помочь ее героиням.