Третья ступень зла
Mar. 6th, 2011 08:36 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
scholastВ этой заметке речь пойдет о комментарии Аверинцева к первому псалму. Приведу вначале сам псалом:
Блажен муж,
который не ходит на совет нечестивых,
и не стоит на пути грешных,
и не сидит в собрании развратителей;
но в законе Господа воля его,
и о законе Его размышляет он день и ночь!
И будет он как дерево,
посаженное при потоках вод,
которое приносит плод свой во время свое,
и лист которого не вянет;
и во всем, что он ни делает, успеет.
Не так - нечестивые;
но они - как прах, возметаемый ветром.
Потому не устоят нечестивые на суде,
и грешники - в собрании праведных.
Ибо знает Господь путь праведных,
а путь нечестивых погибнет.
Аверинцев видит здесь краткое описание трех ступеней зла (идти на совет нечестивых, стоять на пути грешных, сидеть в собрании развратителей). Приведу окончание его размышления:
Очевидно, пока человек стоит, хотя бы там, где стоять не должно, в его осанке сохраняется хотя бы толика трудного напряжения (увы, пропадающего втуне на пути беспутства). В оборотах, связанных с метафорой «стояния» — «на том стою», «такова моя позиция» и проч., — может присутствовать гордыня, закоренелость, даже остервенелость, но еще не слышится нотки цинизма. Воля направлена ложно, однако пока еще остается волей. История предлагает нам в изобилии примеры подобного состояния — героические террористы, готовые на самопожертвование убийцы, смертельно серьезные безбожники. Но долго так не простоишь.
И потому последняя ступень зла, описываемая в заключительной части трехчленной формулы, характеризуется новым сравнительно с предыдущими ступенями настроением покоя. Это поистине шедевр сатаны — адская пародия на благодатное успокоение, обретаемое в Боге. Недаром здесь употреблен тот же самый глагол, который в зачине знаменитого псалма 90/91 передает безопасность и защищенность «под кровом Всевышнего». Как говорят наши современники, «расслабьтесь»; в определенный момент ад говорит то же самое своему адепту. Некуда больше ходить, ни к чему больше стоять. Кто созрел для последней ступени зла, оказывается в особой компании: это не просто противники дела Божия, как на первой ступени, не просто сбившиеся с пути беспутники, как на второй, — это циничные «насмешники», «кощунники», lecim. Их глумливая болтовня, их сумасшедший смешок, их расслабленное и расслабляющее суесловие — разве мы не видели, разве мы не насмотрелись до тошноты, как это приходит на смену более «серьезным» и даже «героическим» стадиям зла? А на смену цинизму не приходит больше уже ничего. Ибо в нем выражает себя последнее, окончательное, безнадежное растление.
От него же да избавит Господь нас обоих: тебя, читающего, и меня, пишущего.
Об этой же последней ступени падения писал Блок в статье "Ирония", 1908г. Цинизм - итог крушения слишком земных ценностей, пост-экклезиазм. После него - только безумие или самоубийство - как у Ставрогина, например. Почему же - могут спросить - далеко не все безбожники доходят до этого финала? Но ведь сказано было, что "не всякий, говорящий "Господи, Господи" войдет в Царство Небесное". Видимо, справедливо и обратное - не всякий, на словах отвергающий Господа, отвергнут уже от Его Царствия. Блудный сын, даже хлопнувший дверью отчего дома, еще имеет шанс туда вернуться. Притча наводит даже на мысль, что его путь к отцу вернее пути его безынициативного брата - не ведающего, что послушание, всего лишь послушание, есть в конечном счете отпадение от отца, который творит. Подростковый бунт может оказаться важной ступенью роста. Бунт Иова оказался ступенью к прозрению, в отличие от послушного приятия мира его друзьями. Бунт был одобрен, а покорность осуждена. Из отрицания Бога может следовать служение Ему! Если это горячее отрицание, в нем есть надежда. Конец - это прохладная ухмылочка цинизма - разумеется, если ничего, кроме этой ухмылочки, у человека уже и не осталось.
Блажен муж,
который не ходит на совет нечестивых,
и не стоит на пути грешных,
и не сидит в собрании развратителей;
но в законе Господа воля его,
и о законе Его размышляет он день и ночь!
И будет он как дерево,
посаженное при потоках вод,
которое приносит плод свой во время свое,
и лист которого не вянет;
и во всем, что он ни делает, успеет.
Не так - нечестивые;
но они - как прах, возметаемый ветром.
Потому не устоят нечестивые на суде,
и грешники - в собрании праведных.
Ибо знает Господь путь праведных,
а путь нечестивых погибнет.
Аверинцев видит здесь краткое описание трех ступеней зла (идти на совет нечестивых, стоять на пути грешных, сидеть в собрании развратителей). Приведу окончание его размышления:
Очевидно, пока человек стоит, хотя бы там, где стоять не должно, в его осанке сохраняется хотя бы толика трудного напряжения (увы, пропадающего втуне на пути беспутства). В оборотах, связанных с метафорой «стояния» — «на том стою», «такова моя позиция» и проч., — может присутствовать гордыня, закоренелость, даже остервенелость, но еще не слышится нотки цинизма. Воля направлена ложно, однако пока еще остается волей. История предлагает нам в изобилии примеры подобного состояния — героические террористы, готовые на самопожертвование убийцы, смертельно серьезные безбожники. Но долго так не простоишь.
И потому последняя ступень зла, описываемая в заключительной части трехчленной формулы, характеризуется новым сравнительно с предыдущими ступенями настроением покоя. Это поистине шедевр сатаны — адская пародия на благодатное успокоение, обретаемое в Боге. Недаром здесь употреблен тот же самый глагол, который в зачине знаменитого псалма 90/91 передает безопасность и защищенность «под кровом Всевышнего». Как говорят наши современники, «расслабьтесь»; в определенный момент ад говорит то же самое своему адепту. Некуда больше ходить, ни к чему больше стоять. Кто созрел для последней ступени зла, оказывается в особой компании: это не просто противники дела Божия, как на первой ступени, не просто сбившиеся с пути беспутники, как на второй, — это циничные «насмешники», «кощунники», lecim. Их глумливая болтовня, их сумасшедший смешок, их расслабленное и расслабляющее суесловие — разве мы не видели, разве мы не насмотрелись до тошноты, как это приходит на смену более «серьезным» и даже «героическим» стадиям зла? А на смену цинизму не приходит больше уже ничего. Ибо в нем выражает себя последнее, окончательное, безнадежное растление.
От него же да избавит Господь нас обоих: тебя, читающего, и меня, пишущего.
Об этой же последней ступени падения писал Блок в статье "Ирония", 1908г. Цинизм - итог крушения слишком земных ценностей, пост-экклезиазм. После него - только безумие или самоубийство - как у Ставрогина, например. Почему же - могут спросить - далеко не все безбожники доходят до этого финала? Но ведь сказано было, что "не всякий, говорящий "Господи, Господи" войдет в Царство Небесное". Видимо, справедливо и обратное - не всякий, на словах отвергающий Господа, отвергнут уже от Его Царствия. Блудный сын, даже хлопнувший дверью отчего дома, еще имеет шанс туда вернуться. Притча наводит даже на мысль, что его путь к отцу вернее пути его безынициативного брата - не ведающего, что послушание, всего лишь послушание, есть в конечном счете отпадение от отца, который творит. Подростковый бунт может оказаться важной ступенью роста. Бунт Иова оказался ступенью к прозрению, в отличие от послушного приятия мира его друзьями. Бунт был одобрен, а покорность осуждена. Из отрицания Бога может следовать служение Ему! Если это горячее отрицание, в нем есть надежда. Конец - это прохладная ухмылочка цинизма - разумеется, если ничего, кроме этой ухмылочки, у человека уже и не осталось.
