scholast

И в приборах, и в наших "представлениях о сущем" должны отражаться в первую очередь не наши переживания/впечатления/теории, а существующие причинно-следственные связи. Неважно, как мы нечто воспринимаем, какие теории строим. Важно, что эти причинно-следственные связи действуют. Например, мы можем предположить, что в градуснике живут маленькие красные чёртики: когда становится холодно, чёртики прижимаются друг к другу, и красный столбик в градуснике становится меньше. Но нам это не важно: важно, что когда красный столбик градусника опускается ниже определенной отметки, вынесенное на улицу ведро с водой покрывается корочкой льда. Здесь причина - наступление холода, следствие - понижение градусника и замерзание воды.

Хорошей теорией будет та, которая наилучшим образом опишет наибольшее число причинно-следственных связей, не входя в противоречие ни с какими из них. Чем меньше в ней будет от моего восприятия и "культурной обусловленности", тем лучше: например, зачем наделять атомы ртути чертами маленьких красных чёртиков? Сейчас такое представление нам не мешает, но может и помешать в дальнейших построениях.

То же самое относится и к особенностям "взгляда". Например, если я еду в автобусе, и пытаюсь увидеть привычный пейзаж за окном как какой-то незнакомый, то эта теория будет противоречить моему желанию доехать до нужного места. Я могу заблудиться в незнакомом городе, правда?
Если цветы через неделю увядают, если листья опадают каждую осень, если птицы, звери и насекомые друг друга едят, если люди умирают - можно видеть в этом во всём какую-нибудь высшую красоту, необходимость и целесообразность. Но "сами по себе" - рассмотренные только как факты в окружении причинно-следственных связей - эти явления грустные, а то и трагические. Я подчеркиваю: необходимы дополнительные усилия (или построения), чтобы примириться с ними и даже почувствовать как "прекрасные".
Мне важно осознание этой "дополнительной компоненты", её истоков, её природы.